Десять фото пап и стекло под ногами!

Если вы не знаете, что делать с большими черными мешками (не под глазами!), кроме как складывать стертых из детской памяти людей, собирать мусор и искусство черных бульдогов! Вам следовало бы заглянуть на Солянку (месяц немецкого перформанса)! 

Фотограф Алесандр Суханов

Если вы забыли главный запах творческих кухонь 90-х и ниже (если не посещаете мастерские и сквоты!) - вам напомнят! Или вам так покажется! Если вам нужен еще лед, пепел, стекло – эзотерика, декаданс, андеграунд. Немножко черпнете! Сезон немецкого перформанса с русскими вкраплениями! Лед, стекло, пепел, не перемешанный с местным песком! Сезон бесконечного фестиваля перформанса PYRFYR (аббревиатура - не наше дело!).

Фотограф Таня Кондакова

Сезон непривычных для зимы запахов, пыли, звуков, прикосновений, выносливости, медлительных действий, провокационных жестов и попыток коммуникации. Сезон смены шкуры! Нежности и агрессии!

Фотограф Таня Кондакова

Под перформансы кураторы (Федором Павловым-Андреевичем и Маргаритой Осепян) отвели подвал галереи. По концепции фестиваля в нем участвуют только иностранные художники с новыми работами, длительность которых составит не менее пяти часов в день на протяжении трех дней. Художник должен физически присутствовать в галерее. И его проект должен основываться на принципах выносливости (долготерпения). Принцип знакомый в России, наверное, каждому!

А русские вкрапления видимо были приурочены к презентации нового сезона школы перформанса на Солянке! Сразу скажем, на презентации школы посетители не задавали таких серьезных вопросов, как ранее! Вопрос, какой может быть на уме лишь у западных хиппи да панков 70-х! - «Если я брошу карьеру менеджера, смогу ли я заработать как художник?!!!» Тогда кураторы не ответили, но я вам сразу скажу что нет! 500 баксов максимум при хорошей погоде не регулярно!

Первое, что я обнаружила, спускаясь в подвал, голую женщину, лежащую в песке! Что незамедлительно вызвало ассоциации с названием книжки, прочитанной в те самые, окутанные природными запахами, которые мне всегда нравились, 90-е! Книги, окутанной флером дружбы! Все читали одну и ту же литературу! Читали и обменивались, чтобы поддержать огонек дружбы! «Женщина в песках» (Коба Аба)! Ее зеленую обложку я помню до сих пор!

А что! Подвал галереи это все равно, что яма, темная яма подсознания. Означало ли это, что оставшись наедине с женщиной, мне нужно было переосмыслить свою жизнь, как герою романа, оказавшемуся в песчаной яме наедине с незнакомкой! Чего я еще не переосмыслила! И будет ли она со мной разговаривать?! Благо, лестница на месте и можно в любое время выскочить! Мне повезло больше, чем герою!

Эй! Женщина! Не трудно дышать?! Женщина лежала неподвижно на спине. С потолка через микро дырку из черного мешка на нее сыпался песок. Перформанс (фамилия у нее русская! – Ирина Иванникова) назывался «Неопределенное время». Песок сыпался из мешка не регулярно! Иногда он переставал сыпаться и мужчина, который стоял рядом, тыкал карандашом отверстие мешка.

- Вакуум! Сам себя подсасывает! Вначале хорошо пошло! В песочных часах все равно, а тут передавливает!

Женщина не отвечала на его комментарии. Дав ход песку, он спокойно ушел. Ясное дело, он не пленник песка, не участник перформанса на долготерпение! Не пленник отношений с этой женщиной, не пленник ее телесной привлекательности! Если и пленник, то на определенное время! А у подсознания мы все пленники! На определенное время! Скорей из подвала!

Когда песок в очередной раз отказался выбираться из черного мешка, женщине пришлось самой вставать и протыкать его черную шкуру! Терпение ее кончилось! Песочная пыль затрудняло дыхание, и в глубине души я сочувствовала женщине, вынужденной лежать 5 часов в песке! О чем она думала?!

Может о своей самоидентификации, отношениях со зрителем, как Вито Аккончи, выставка которого располагалась на втором этаже! «Что мне никогда не нравилось в искусстве – и почему я, вероятно, ему не соответствовал, - так это то, что я никогда не нуждался в зрителях. Но искал пользователей и среду обитателей. «Я никогда не употреблял слово «художник»". Засыпаться песком, стать невидимой, избежать похвалы «искусство испорчено, потому что стало синонимом похвалы». (Вито Аккончи). Но она хотя бы себя не кусала!

На втором этаже в это время показывали на презентации школы видео, где эта же художница сидит обнаженная и укачивает свою ногу (зрелище было завораживающее!). Ее поза вызывала в памяти образ Аккончи, из его перформанса, где он себя кусает. За коментами и впечатлениями я обратилась на фб к самой художнице!

Ирина:

- Ощущения были очень мощные, поскольку бегущая струйка песка символически означала жизненный путь человека, и в процессе перформанса я осознала, что мне сложно оставаться в роли наблюдателя, особенно в те моменты, когда песок плохо сыпался, появился импульс к действию. Концентрация на процессах внутри немного расширилась и сменила фокус. Были моменты, когда уже сложно было продолжать и хотелось закончить перформанс, в то время как песок в мешке еще оставался, и меня очень поддержал аудиально параллельный перформанс, я слышала резкие звуки, какие-то направленные действия, судя по звукам. Для меня это был очень интересный опыт.

Не кусает и хорошо! Я проследовала по коридору в первую комнату, комнату с сильным запахом, но это был не запах песка!

- Мне целый день кажется, что газом пахнет! – сказал один посетитель.

- Да это хэш! Надо бы того позвать, который Медиаудар разгонял!

На мониторе в комнате демонстрировались перформансы китайской художницы Йингмей Дуань, живущей в Берлине. Ученицы Марины Абрамович, у которой она училась общаться с массами и Кристофера Шлезенера, который научил ее работать с разными социальными группами. Художницу, как можно понять из публичного разговора (на сайте Солянки), интересует эстетика взаимодействия (соучастия), мультимедийность искусства, работа с повседневной ситуацией (лучше не в пространстве галереи), искусство как арт терапия. Исследование инстинктов страхов и желаний (особенно сексуальных - ведь в Китае нельзя даже публично обнажаться! На видео она ходила по улицам, хлопая себя ладонями по ногам, будто после укусов комаров, наблюдая за реакцией зрителей, передвигалась в тазике, рассматривала в лупу органы обнаженного мужчины). Из 70 своих перформансов особенно ценны для нее, по собственному признанию, совместные действия в одном хосписе. «А в галерее приходится играть роль!» – призналась художница. В своем перформансе «По ту сторону» Йингмей Дуань исследовала границы личной территории зрителя, его потребность в тактильной коммуникации. Вплотную прижавшись спиной к одной зрительнице, она медленно двигалась вместе с ней и наклонялась, определяя границы слияния с другим.

Затем подошел другой зритель, человек наш, проверенный! Алексей участвует в перформансах Гарика Виноградова. Он взял за руки художницу и резко дернул ее к себе. Художница тут же установила контроль над личными границами и разорвала коммуникацию! (помахала зрителю рукой и скрылась за дверью соляных подвалов с чемоданом в руке!).

Укрытие, впрочем, не надежное! Директор Солянки, Федор Павло-Андриевич сообщил, что туда часто забредают дигеры, думая наткнуться на какой-нибудь клад, скелет с золотым чемоданчиком или на худой конец запастись в кризис пудом соли! Подвалы то соляные!

Я ушла из подвала, а когда вернулась, Йингмей Дуань вовлекала зрителей в китайскую Мокса-терапию (прижигание с помощью сигары, внутри которой, как правило, находятся какие-нибудь травы, в основном полынь). Правда она не дотрагивалась сигарой до тела зрителя.

Наблюдая за действиями Йингмей Дуань, я думала, что здорово самой поучаствовать, снять какие-то зажимы в общении и движениях! Но не решилась!

Следующей подвальной артисткой стала со-основательница сообщества перформанс арта 'PAErsche Aktionslabor' в Кельне австрийская художница Евамария Шаллер, которая в одном из перформансов (на видео) целовала ступени музея, выясняя свои отношения с художественными институциями (надо взять на заметку, кода куда-нибудь не пускают!). В этот раз она работала 5 часов с черными мешками! Черными мешками для мусора! Карл, Клара, кларнет, пистолет, жевачка!

Фотораф Алексадр Суханов

Правда попадались и белые шары! Никогда раньше не думала я, что может быть такой разнообразный досуг с использованием черных мешков!!!

Ходить с ними по кругу галереи, надувать их, кричать в них, надевать на голову, хлопать (иногда от этого такой звук, кажется, будто это выстрел!) повторять слова за зрителем и складывать их туда!

Фотораф Александр Суханов

Такое богатство! Богатство черных мешков! Что греха таить, я поучаствовала! Накидала слов в черный мешок! Но терпения выкрикивать слова мне хватило не долго! Основной удар взял на себя фотограф издания Александр, с которым она сразу вступила в активную коммуникацию. С женщинами ей, наверное, скучно!

- Пиать! Четири! Деэсять! Саша! Саша!

- Мама! Папа!- Сказала я! (8 лет я провела в спец. школе на пятидневке и родителей видела не часто!)

Фотограф Александр Суханов 

- Десять! Фото! Папа!

Короче она намекала, чтоб фотограф Александр все фото ее перформанса положил в черный мешок! Будет что увезти домой! Я решила сразу назвать свою статью «Десять фото пап!».

Фотораф Александр Суханов

Заканчивали месяц перформанса австрийские художники, живущие в Германии, Верена Стенке и Андреа Паньес (основатели Международной недели перформанса в Венеции). Я пришла на второй день представления и думала, что каждый день они повторяют свой перформанс! Но оказалось, что нет! В этом я убедилась, когда пришла и на третий день, чтобы увидеть начало вчерашнего перформанса, оставившего глубокое впечатление!

В зале, где художники делали свой перформанс, стоял стойкий специфический запах, как оказалось, от латекса! Художники надевали латексные костюмы на тело, как вторую кожу! У Андреа на лице у носа и рта я обнаружила 2 дырочки, чтоб дышать. У Верены, (о, ужас!), я их не заметила! На груди Андреа были среды от свежих парезов, а на полу валялись бумажки, написанные кровью! («Red. I Like A Dpop OF BLOOD IN THE CORNER OF THE SKY IN HEARED или: "Любовь, Love".

 Когда я пришла, художник сидел за столом, на столе лежала книга с сожжёнными внутри страницами, железная медицинская коробочка и, как я думала – камень, но оказалось что это мочалка!

Верена снимала постепенно частями латексную кожу с Андреа, оставив только на голове и лице, художник после этой процедуры оделся в белую рубашку и пиджак, не забыв щегольски поправить белый воротничок! 

Его тело было покрыто татуировками, особенно руки, кроме рисунков можно было разглядеть китайские иероглифы в области паха и живота и надпись на арабском, на внутренней стороне руки. В ушах кольца.

Больше всего он был похож на какого-то рок музыканта андеграундного толка. Жутко хотелось узнать, какую музыку он слушает! Может это любовь моей юности, культовая персона для 90-х, этот яростный парень в черных пиджаках и белых рубашках – Ник Кейв. А может эзотерическое подполье Британии и Штатов. А может эти латексные костюмы – привет хитрецу Малкольму Макларену! Пока Верена готовила для него пиджак и рубашку, Андреа молча сидел за столом и трогал с выжженными страницами книгу – источник познаний и в тоже время искушений, интеллектуальной гордыни, заблуждений и магии.

Затем они тихо сидели вместе, и он трогал кусок зеркала. Потом Верена общалась молча с его маской, и Андреа протирал ее лицо и голову смоченной в воде губкой, что вызывало ассоциации, будто она узница концлагеря или человек, тело  которого приготовляют к захоронению, а может это проявление любовной нежности и заботы между партнерами. Звуковым фоном к перформансу служил звук, похожий на тот щелчок, когда выдвиают лезвие нож для бумаги. Нож, который подростки у нас на районе используют в драках. 

Все происходило в дико замедленном ритме и казалось, что ты присутствуешь на каком-то медитативном эзотерическом действе. Действе, корнями уходящем возможно в область восточных эзотерических практик – дзен-буддистских, направленных на гармонию человека с Вселенной и осознания себя ее частью. Для достижения «совершенного состояния разума, свободного от ограничений разделенного мира, что позволяет уподобиться Богу в его возможностях творения и разрушения».

В какой-то момент Андреа лег, положив свою голову ей на колени. Безусловно, это жест легко считывался, как вариант пьеты.

Верена поила его водой из стакана, занятие вообщем-то абсурдное, рот Андреа был недоступен из-за латекса и даже «зашит». Наверно в этом действии обыгрывалась метафора жажды – жажды любви, жизни, познаний и всего то, что уводит человека от пути духовного аскетизма.

Вода лилась на пол! В свою очередь он тоже поил свою партнершу. Потом намеренно уронил стакан, и он разился на мелкие осколки. Недалеко от стола стояло ведро с опущенным в него пером, уже наполненное осколками и они еще валялись вокруг ведра. На зеркалах, стоящих у стены были надписи мелом на английском и русском – «любовь». Осколки отношений, боль творчества, осколки иллюзий, осколки, как один из ритуалов восточной воинской практики.

В одном из перформансов на видео  Андреа ходит босыми ногами по осколкам. Преисполненная различных переживаний, я вернулась на следующий день на Солянку, чтобы еще раз испытать и пережить совместно с художниками эти глубокие медитативные процессы. Однако меня ждал другой перформанс – в костюмах Мики Мауса Андреа и в костюме зайца Верена разыгрывали сценки, в которых решали вопросы коммуникации, агрессии и терпения между двумя.

Их вторая кожа висела на перилах лестницы!

Да, тяжело снимать с себя кожу! Защитный слой!

Тяжело, но надо!