Вход

или войдите через

Два дня детей учил плохому!

"Два дня детей учил плохому!"

Не подумайте плохо, это заголовок одного из фотоальбомов на фейсбуке московского художника Леши Иорша. Творческий человек в тельнике вообщем-то не может быть плохим.  Не смотря на обилие татуировок и панковский вид. И разве может  человек, отрицающий будущее (как все панки) заниматься карикатурой, когда она уже почти исчезла из периодической печати! Нет и еще раз нет! Впрочем, кто скрывается под маской панк героя, сейчас вы узнаете сами. И чему учит детей и взрослых добродушнй панк в круглых очках.  И учится сам. 

- Привет!  Твой проект «Арт активизм в комиксах»  фигурирует  в списке  на премию Кандинского, расскажи,  о чем он?

- В определенный момент жизни,  когда не знал чем заняться, я познакомился с Антохой Николаевым и Викой Ломаско (художники),  и мне показалось что это очень круто, то,  что они делают,  и я окунулся во всю эту активистскую тусу. Не глубоко, конечно, но все эти истории происходили отчасти на моих глазах.  Я  что-то отслеживал  в интернете, кого-то знал лично,  и у меня возникла идея сделать комикс  про молодых ребят, которые занимаются активизмом. Такие панки современные, политизированные,  как в 60-е годы во Франции.

- А  ты  сам случайно  не  панковал в молодости?

-  Был такой опыт! Мой товарищ,   художник   Серега Капранов организовал  панк группу в 90-е,   «Дегенератор идей», сейчас есть еще одна группа с таким названием.  Мы даже были членами московской рок лаборатории и вошли в Малую рок энциклопедию русского рока, которую издавал  Володя Марочкин.  У нас одно время участвовал и  Вова Веселкин из Аукцыона и гитарист группы Крэк, Толик,  мы все дружили, еврей, голубой и бывший нацик.

- Ты на чем там играл?  Этак  можно испортить основной  свой рабочий инструмент!  

- Я пел! Мы решили,  поскольку я играть умею хуже всех, практически не умею,  лучше буду петь. Так как мы создавали панк группу, то фронтмену  не требовались какие-то выдающиеся вокальные данные. Музыку в основном Серега делал, а тексты писали мы вместе. Много было и моих  текстов.

- По-моему особые данные и сейчас  не требуются в панк роке! Ну,  ты и отжигал, товарищ!  А  в твоем   комиксе персонажи под своими именами действуют,  или у них там какие-нибудь клички и  есть ли там место личной истории?  Роковый опыт с его откровенностью высказывания не пригодился?

- У меня была идея отразить отношения между Викой и Антоном,  драматические на тот момент. Но про них там немного,  больше все-таки про саму историю активизма получилось. И правильно! Писать драматургию я бы не стал, это сложно комиксово выразить.  В их истории не было таких ярких событий, из чего можно изображение вытащить.    А персонажи  все реальные, но я не знаю ни про кого никакого криминала. Я участвовал  в компаниях в поддержку Скифа, Таисии Осиповой, Пуси Райот.   Но  меня подвигли  не какие-то там политические интенции, а человеческие.  Скиф - товарищ, Таисия Осипова  Пуси Райот  – девушки, матери. Я бы не чувствовал себя настоящим мужчиной, если бы не постарался заступиться.

- И как ты планировал   репрезентировать комикс, как выставочный проект или комиксовое издание?

- Я не знал,  как к этой теме подступиться, но потом на горизонте появился Ерофеев Андрей и Таня Волкова  (кураторы) и  мне предложили учавствовать  в выставочном проекте по активизму, в котором бы определенную роль играл комикс.  Я единственный со всей компании занимался комиксом профессионально и  вокруг моего проекта, моих взаимоотношений с активизмом  можно было бы накручивать другие истории про активизм.  Я должен был коснуться многих вещей, но особо не углубляться, потому что комикс это все-таки не для искусствоведческих штудий проект.

- Да, в России  комикс  по-моему не достиг  еще полноценного статуса объекта исследований  арт институций, чтоб это были не какие-нибудь  локальные короткие акции,  как раз в год фестиваль.  Я знаю только одну библиотеку в Москве, в которой есть отдел комикса (Российская государственная библиотека для молодежи),  мне попадались и дипломы по комиксам, но в редких институтах. А на западе, что конечно естественно,   давно уже есть и музеи комикса и коллекционеры,  кино снимают по комиксам и вообще кто только на них не вырос.  

-  Да, если ты поедешь в Бельгию,  Францию или Америку, там осознаешь,  что комикс это  важный культурный феномен.

-И что тебе предложили Ерофеев с Волковой, прониклись твоей идеей?

- Андрей Ерофеев сделал в Праге выставку с этим комиксом и работами ребят, но почти никто не поддержал эту идею.  

- Не захотел  углубляться в анализ явления, ему, наверное,  ближе тактика  быстрого реагирования. Сейчас это модно и как бы актуально.

- У  Ерофеева была такая идея,  что русское искусство андеграундное, оно описывает себя само, как московские концептуалисты про себя писали, как лианозовская группа про себя писала. Никто из искусствоведов не занимается описанием того, что происходит сейчас. Напишут,  когда тебя уже понесут. Художники сами как-то выкручиваются.  Я выступил вроде такого историографа.

-  Может потому что у нас комикс не является  весомой частью  традиции культурного андеграунда.  У нас если и затевают что-то печатное, с социальным подтекстом, то больше ориентируются на журнальный формат.

- Да, на западе  комикс больше связан  либо с субкультурами,  либо с серьезными политическими движениями. Даже если мы возьмем того же самого «Супермена» и будем его внимательно читать, все-таки помимо  сисек, мускулов и драк там есть какие-то  и серьезные социальные проблемы, просто так комикс никто не издает.  У нас же это в основном  техническое подражание  тому,  что понравилось в детстве, пубертатном периоде. Либо это очень слабый уровень андеграундного комикса, никто практически не ищет свой русский стиль, который был бы интересен.  Хотя я не могу сказать,  что нет интересных комиксистов.  Ну,  мы пробуем социальные темы поднимать.

- Со стороны кажется, что комикс проект можно и за месяц сделать, я лично не встречала у нас комиксов, сделанных в сложных техниках.

- Комисксист это мистер  каменная жопа! Чтобы сделать 48 полосную книжку надо сидеть год, это серьезная графика, работа со сценарием, это макет.   Если у американцев на одной серии сидят несколько художников, у них поток, то   в Европе один художник делает книжку год и с этого живет, не очень богатый, не рок-звезда, такой средний класс.

- А у тебя самого,  когда начались отношения с комиксом и   что это были за источники, которые тебя так впечатлили, что ты сам начал рисовать?

- Это началось еще в раннем детстве, в конце 70- начале 80-х годов, когда у нас появились всякие разные комиксы привозные, в основном французские, а у меня отец в свое время свел дружбу с французами, которые здесь учили русский язык, они ездил часто и начли привозить всякие сборники комиксов.    Потом у друзей появились комиксы, тоже в основном французские, потому что многие французские комиксисты поддерживали коммунистическую партию,  и Юманите издавала много очень хороших комиксов.  Комиксы в 70-е были  достаточно политизированным явлением и многие классики комиксов такие как  Гальмо, Энки Билаль   начинали как политические художники, делали социальные сборники.  Потом появлялись ГДРовские журналы. Я совершенно не понимал языка, но сама логика повествования и иллюстрирования  мне понравилась.  Еще конечно Биструп  любимый, был Иван Максимович Семенов, который  рисовал в «Веселых картинках» истории, рассказы в картинках Николая Эрнестовича Радлова, Маяковский, их графика всегда была на виду,   и никакой сложности для меня читать комисксы в детстве не составляло.

- Ну,  тебе, наверное, тогда интересовали  детские комиксы?

- Да, это  был «Пиф», комиксы про такого первобытного человека Рахана. Он был замечателен тем, что персонажа рисовали с очень правильной анатомией  и в историях принимали участие и девушки, тоже очень мало прикрытые шкурами, но в тоже время  это были не животные, не обезьяноподобные, а вполне себе европейские девушки.

- Барбалелы такие!

- Да, Барбарелки! Хорошо легло на пубертатный возраст, они мне очень нравились, но я не могу сказать,  что я был фанатиком комикса, а  я знал таких людей.  Я слишком много изобразительного искусства через себя пропустил. Но мне было интересно это направление,  и я рисовал эти истории для себя. 

- Что это за  истории были?

- Сначала это были истории в основном приключенческого характера, а потом когда я уже стал заниматься карикатурой, были и многоходовки. Что-то даже удавалось опубликовать. Я помню,  первый свой комикс  опубликовал в журнале «Молодой коммунист», где мой бывший преподаватель истории в то время работал корреспондентом,  и он мне заказал комикс. Это был один из первых моих крупных гонораров.   

- А чем ты рисовал?

- Тушью!

- А ты оформлял  комиксы как рукодельные книги?

- Нет, это были комиксы на одну полосу.

- Ты участвовал в  фестивале КомМиссия»?

- До фестиваля «КомМиссия» это было еще далеко. Фестиваль «Комиссия» образовался, кажется,  в 1999 году, а мы образовались в 1989 году.  Мы с  Серегой  были приходящими художниками на гонораре в «Московском комсомольце». Нас туда в разное время  пригласил Володя Хаханов, карикатурист и  тогда главный художник «Московского Комсомольца».  Сережа пришел заниматься, а я уже занимался карикатурой в  клубе  карикатуристов при «Московском комсомольце».  Где и начинали Бильжо, Меринов Леша. Потом клуб начал распадаться, а я уже понимал, что не хочу работать инженером  и появилась возможность стать художником в газете Московского городского комитета комсомола и меня бы там могли бы отмазать от распределения.  Я  эту историю газетного художника  очень любил  - дедлайны, ночные бдения, рисование, журналистский коллектив это тогда была достаточно свободная тусовка, и я там старался прижиться.  Мы там познакомились с Серегой, а Серега бредил комиксами. Он там начал печатать свои комиксы, он обладал организаторскими способностями и вокруг него начали собираться ребята, которые тоже любили комиксы. Я на это смотрел со  стороны, у меня была любимая дама карикатура, на которую я много ставил.    Они собирались сначала втроем – Игорь Колгарев, Миша Заславский и Сережа Капранов. 

- Миша Заславский, мне упоминали эту фамилию в связи с истоками нашего комикса.

- Он сейчас историограф, журналист и  редактор,  мало рисует, по-моему.  Они стали собираться, печататься. Потом меня в силу определенных причин решили не брать в «Московский комсомолец» и я пошел работать на стройку по распределению и делил эту работу со своими интересами.  Сергей тогда уже работал в Вечерке и создал серьезный комикс клуб «Ком» при «Вечерней Москве»  и меня туда перетащил.  И я там работал помощником главного художника.  Он занимался организационными делами по комиксам, а рисовать времени становилось все меньше.  А я с удовольствием рисовал,  параллельно помогал ему по комиксам. Параллельно с этим мы с Серегой создали панк группу и еще у меня образовалась большая военно-историческая тусовка из художников, это  была такая большая странная семья в стиле 90-х.

- Чем занималась твоя военно-историческая тусовка, реконструкцией, которой сейчас повально увлекаются?

- Художники прикладного плана вообще очень чувствительны к материальной культуре.  И у нас костяком комикс клуба оказались художники из художественного училища памяти 1905 года, которые занимались коллекционированием военной униформы. Тогда это было еще нелегально. Мы приезжали в Бородино на тусовку  со своим портефелем, нас оттуда гоняло КГБ. Сейчас это абсолютно легитимно, но первые наши выезды это была абсолютная партизанщина и нелегальщина.  Потом для кого-то это стало бизнесом, для кого-то хобби, до сих пор многие ездят, я давно от этого отошел, хотя какие-то тряпки еще валяются. В 91-м году вся тусовка начала благополучно разваливаться, но до этого нам удалось создать свое издательство, мы печатали свои комиксы.

- Как издательство называлось?

- Издательство называлось «Ком» , оно помещалось в доме Волконсокго, где сейчас находится галерея «Волконский», там какими-то ребятами из Мосфильма  был создан «Фотофильм», они крутили  деньги между Россией и Австралией , а на сдачу держали художников для легитимации процесса . Мы издавали и имели какие-то прибыли, потому что существовала система союз печати.  В одну дырку можно засунуть большой тираж и обратно получить большие деньги, потому союз печать ела все. Особенно такие вещи, которых в стране не было. Я до сих пор встречаю людей,  которые наши сборники хранят. Когда развалился комиксовой бизнес, Серега получил большую моральную травму  и сосредоточился в основном на музыке. Он ушел из «Вечерней Москвы», я один там работал, мы устраивали собрания комиксистов, но они все реже происходили.

- А потом появился интернет…

- В 2000-х появился интернет и в интернете стали появляться комиксы.  Был Андрей Аешин, он и сейчас есть, который создал первый интернет сайт по комиксам на русском  и нас туда обратно пригласил. Это было второе дыхание для комикса.  Стали появляться молодые ребята, больше художников с высшим художественным образованием, комикс-форум. И  через некоторое время Хихус создал «КомМиссию», когда с форумом тоже что-то случилось, он  флаг подхватил. Сначала это все очень скромно проходило в Звееревском центре, потом фестиваль разрастался, захватил галерею Марс, Винзавод и это мероприятие стало очень серьезным событием  даже в Европе. Потому что по количеству участников и по посещаемости  он был один из крупнейших комиск форумов в Европе. Уступая, наверное, только Ангулему (фестиваль во Франции).    Это парадоксально, что Хихусу удалось организовать такое мероприятие при практически  полном отсутствии индустрии комиксов в России.

- В печатном варианте я чаще встречала комиксы-мангу, выпущенные у нас.

- У нас существуют издательства, которые выпускают манго, мангаки, поборники  японского  комикса,  они создали сильную субкультуру, на основании которой существовало три издательства. Сейчас одно выжило, но если зайти в магазины можно увидеть, что манге выделено несколько полок, это большая победа.  Есть несколько интернет магазинов и специализированных по стране, которые торгуют комисксами привозными. В Москве это «Чук и Гек» в Новоделе .

-  В твоей станковой графике заметно влияние японского искусства, а комикс тебя какой больше интересовал,  восточный или европейский?

- Европеский и то, что называется graphic novels – графические новеллы.   Не про суперменов, а скорее про жизнь.

 - Социальные темы?

- Да, социальные и боле жесткие, как «Город грехов», не такие отчетливо коммерческие как истории про супермэнов.

- Что  ты подразумеваешь под андеграундным комиксом?

- Есть очень большая традиция  сатирических комиксов типа Роберта Крампа, мужик кторый Футураму делал, Мэтт Грёнинг. В Америке в 60-х годов процветал неформальный комикс, в Европе очень  серьезно развит  неформльный комикс, выходит куча комиксовых фанзинов. Например, Жюли Дюше, начинавшая в андеграунде, - это уже вполне себе мэйнстрим, коммерческий  проект. Это очень  жесткие, очень смешные, или наоборот такие очень  личные истории, которые конкурируют с литературой.

- У нас мне кажется мало таких комикс-проектов, которые могли бы конкурировать с серьезной литературой, в основном постмодернисткие пародии на классику.

- Да, у нас литературоцентричная страна, у нас проще написать. Но, я думаю, интерес к комиксу увеличился, потому что литературы всякой стало много и в основном плохой литературы, поточной и невозможно прочесть сего что выходит, даже нормальной литературы. Когда Пелевин печет по книжке в год, а помимо него еще есть Улицкая, Быков, еще кто-то и все это надо читать. Это не то,  что в советское время,  когда раз в году появлялась действительно хорошая книга, раз в десятилетие. «Тарусские страницы» издадут и все за ними бегают, или «Альтист Данилов». 

 - Из наших комиксистов тебе кто интересен?

- Аскольд Акишин, Вика Ломаско, но она не совсем комиксами занимается, но чем-то близким.  Сейчас такая есть девушка совершенно интересная из Санкт-Петербурга Уночка в сети – Оксана Лаврентьева, хипстерская по стилю  манера, но она старается серьезно.

- А что это за комикс, который ты делал про скинхедов?

- Это был проект Хихуса с европейскими институциями направленный на повышение не то чтобы толерантности, наверное,  взаимопонимания. Мы рисовали комиксы, издавали их и  ездили по стране с мастер классами, лекциями, я сделал 4 комикса, но заглавный был про историю скинхедов.

- Это история  английских скинов?

-Да, я сделал это умышленно, потому что история английских скинхедов повторяет наших  скенхедов.  Когда это изначально было музыкальная очень модная тусовка низких слоев рабочего класса, потом их в своих  политических целях стали использовать нацисты.  И то же самое произошло у нас. Я видел ту же ситуацию, когда в рок клубы пришли представители правого националистического движения  в 90е годы, когда у нас появились  вдруг наци панки, потом скинхеды. Это все происходило на моих глазах. Рогозин при мне приходил в Секстон и всякие Жириновские.

-  У меня  с 90-х остались какие-то идеалистические представления о роке, не вязанные с политической идентификацией, что это такой абстрактный протест против тоталитарности, несправедливости, отстаивание права на личность.  И когда стала опять недавно ходить на концерты, удивилась сегодняшней политизированности музыкального  андеграунда, деление на приверженцев левых  и  правых  и ультраправых  идей.  В интернете можно встретить еженедельные хит парады ультроправых групп.  Тексты, кстати,  в основном и у тех и других на крайне низком уровне, но прославление тоталитарных идей, мне как человеку,  восемь лет проучившемуся в спец школе на пятидневке, почти за решеткой, с железной дисциплиной, мне не очень понятно. 

   - Ну,  во-первых, в определенный момент левые идеи были не очень популярны у панков скорее популярны либертианские   идеи, в отличие от западного. Не было такого противоядия против нацисткой идеологии  и всем казалось, что надо бы попробовать покруче и покруче, а в один прекрасный момент это желание покруче, национальные комплексы пораженческие и правые деньги и политтехнологии  все это и породило вот этот феномен. 

Сын Иорша Юра. Урок гравюры

 - Тебе недавно подарили офортный станок, я люблю гравюру и меня как на «КомМиссии впечатлили немецкие комиксы в технике офорта,  что у нас по-моему никто не делает, не интересно сделать комикс  с гравюрами?

- Да нет, у меня есть своя манера в комиксе, что я буду выдумывать! Я занимаюсь не только комиксами, а еще станковой графикой, живописью, карикатурой, немножко курирую  выставки.  Гравюра сейчас  вышла в отдельную дисциплину. В основном  в книгах рисунки, компьютерная графика.  Почему  она была раньше в книгах – это способ перенесения изображения художника на бумагу.  Доре рисовал кисточкой, делал такие серенькие работы, а по его работам уже потом резали граверы доски, с которых уже печатались книги. Сейчас нет такой необходимости печать с досок книги. Мне вообще интересно начинать возрождать какие-то практики в изобразительном искусстве. Я слава Богу не получил художественного образования и поэтому историю искусства знаю достаточно ровно.  Что-то у отца смотрел. У меня отец подпольный художник был, на полке лежало очень много альбомов. Доставал в иностранке  какие-то журналы, для меня абстрактная живопись не была открытием в 20 лет или там Джакометти я не увидел в первый раз в тридцать, я все это видел в детстве.

Любимый парк детсва москвичей

- А почему карикатура не так популярна как в советское время?

- Карикатуристов мало!  Карикатурисов, которые  известны в медиа пространстве человек 10 максимум - Елкин, Богорад, Меринов, молодых мало. Потому что газет, которые могут печатать карикатуры, не так много, трудно заработать на карикатуре.  В  Ведомостях печатают, а так  интернет  ресурсы заказывают иногда работы,  я сам публикую в своем блоке без каких-то денег.   Не могу вспомнить людей моложе 30. Я-то начинал в 14.  Со мной еще пришел Олежка Эстис,  которому было 13.

- Расскажи про свою преподавательскую деятельность!

- Я преподаю в  медиа школе при «Аргументах и фактах», это  коммерческое предприятие. Поскольку так получилось,  что комикс там ведет другой преподаватель, я читаю  курс: ««Иллюстрация, которую мы потеряли».  Туда приходят ребята, которые хотят заниматься иллюстрацией, но ничего про нее не знают. Я рассказываю историю и немножко теорию,  и в итоге они делают проект в жанре книги художника.  Я считаю,  что советская школа иллюстрации была удивительной и прекрасной, высочайшего качества. Я начинаю с Елизаветы Бем, Агина, чтобы они поняли технологически,  как это все развивалось и какие были направления.  Выделяю советскую  графику,  живопись 30-х голов, которую я считаю очень важной.  Катастрофическая утрата,  что мы мало знаем о группе ОСТ  кроме Дейнеки, это люди которые действительно придумали новый изобразительный язык, не говоря уж о футуристах, Лебедеве, Маяковском, Зданевиче,  Тырсе, Мавриной, Пивоварове, Токмакове, Кабакове. 

- Ну, напоследок колись, почему  в своей графике ты цитируешь японскую манеру  и что это за надписи у тебя на руках выбиты?

- Я с детства болел Китаем! Сначала, правда, Японией, именно прочитав книжку, биографию Хокусаи:  Платон  Белецкий «Одержимый рисунком»,  вышла в серии «Рассказы о художниках» (такая супер обложка). Я  совершенно заболел укие , копировал, что-то придумывал сам. Для меня это был целый период жизни, когда я знал больше восточное искусство,  чем западное.   И мне нравились и китайские пропагандистские плакаты, которые сделаны на основе советских, но более яркие, интересные, выразительные.  Иероглифы я редко вставляю в работы, я не хороший каллиграф. Я каллиграфией не занимался, хотя язык китайский учил.  А надписи будисткие, я же буддист, это буддистские мантры, каллиграфия моего буддистского учителя, к которому я ездил в Китай, занимался у него ушу.  Он написал, а я потом перевел в тату. Он запомнил меня по этим иерероглифам, когда  я приезжал, или он сюда, мы ведь, наверное,  у него  все на одно лицо, а меня он узнавал. Для того чтобы понять,  почему они так хорошо рисуют, я забурился в философию и меня это очень увлекло. Был период, когда я активно практиковал буддизм в течение порядка 10-15 лет

- Ты продолжаешь курировать проекты в галерее  А3?

- Буду, мы начали с сезонов, сессии московских художников при А3,  у нас два раза в году проходят. Галерея придумывает идею и концепцию,  и  собираем выставку сборную. Часть концепций последнего времени принадлежит мне. Я еще там отвечаю за неформальную, не союзную молодежь. Я  организовывал выставку по стрит арту с помощью художников. И выставку «Нити» - произведения современного искусства, но это не вязанные натюрмортики, а с концепцией, с определенной жесткостью.  И последняя выставка социальной графики это старая наша идея с Викой, мы даже группу создавали соц. графики, дальше нас двоих эта группа не развилась.   Но во время подготовки выставки  мне попались ребята,  которых я брал на: «А хочешь? – Сделай», -  и они загорелись.  Так что будем продолжать работать!

- Ну что ж, удачи тебе! Спасибо за беседу и кофе! Я тоже за дружбу!

 

 

 

-

 

 

 

0 комментария Добавить комментарий

О нас, контакты, как добраться

"Be In Art" - пространство и платформа для реализации смелых идей в области современного искусства, образовательного и выставочного характера. В рамках программы "Be In Art" проходят выставки "нераскрученных" художников, лекции о современном искусстве, показы авторского кино, мастер-классы художников, режиссеров и других арт-деятелей, образовательные курсы и творческие вечера.
Телефон
+7(977) 706-25-00
Мы в социальных сетях
Москва,
м. Преображенская площадь,
1-я улица Бухвостова д.12/11, корпус 53 (НИИДАР), 4 этаж