Вход

или войдите через

Тэт-а-тэт с арт-рейдером!

Одессит Игорь Гусев одна из наиболее значимых фигур сцены украинского contemporary art. Он один из топовых художников галереи Анатолия Дымчука, которая имеет филиалы в Одессе и Киеве и участвует в западных проектах. За последние годы Игорь Гусев инициировал множество групповых и индивидуальных проектов. Среди которых некомерческая галерея НОРМА (Новая, Русско -Маланская Альтернатива )и новое прочтение стрит-арта проект Арт-рейдеры. Каталог и фото документация деятельности Артрейдеров были представлены на недавно прошедшем одесском биеннале. Я решила поговорить с ним о художественной ситуации в Одессе и узнать , зачем одесситу, как нам представляется, всегда настроенному на коммерческую цель, тратить свое время на не связанную с прибылью деятельностью. Да, и не пугайтесь, если вдруг он назовет меня Сюзи! Однажды я поделилась с ним семейной историей, что так хотел назвать меня папа. А что, вполне одесское имя…

- Привет, Игорь! Меня в первую очередь интересует антропологический феномен одессита, овеянный устойчивыми клише и легендами. От авантюризма одесситов, каюсь, сама пострадала, участвовала в одной художественной авантюре (интересный опыт!), но меня больше интересует, как сочетается эмоциональность одесситов, их взаимосвязь, которая так сильно проявляется в общении в сетях, нам, этого не хватает!) Мы завидуем! И  такие заявления от одесситов: «Каждый одессит сам за себя!». Может ты не типичный одессит, раз ты не только объединяешь людей в проекты, но я знаю, и помогаешь другим!

- В Одессе плотно переплетены две национальности – еврейская и украинская ну или русская. Украинскую ментальность можно охарактеризовать  фразой  – «Тиха украинская ночь, но сало надо перепрятать!», а еврейскую – «А еще я немного шью».  Отсюда и состав крови, которая бурлит в одесситах, евреи стремятся друг другу помогать – ну это врожденное как-то выживать надо, а украинцы сами за себя, ну или скорее сами по себе. Третий Рим, имперские замашки их не чешут.  Подмешайте еще 88 национальностей и получите по параметрам  одессита.

К тому же Одесса достаточно маленький город и получается, что 99 процентов активных людей все друг друга знают. Тут все вариться в одной большой кастрюле.  В Москве по-другому, там  миллион разных тусовок. А в Одессе, куда ты не пойдешь, есть вероятность встретить одних и тех же  персонажей. Днем ты пересекаешься с ними по работе, а вечером по отдыху. Город можно обойти за полдня пешком, Поэтому у одесситов есть время для пристального наблюдения друг за другом и желание обсудить все, всех и вся. У москвичей все гораздо лаконичнее – увидел: «Привет, пока! Регламент – цейтнот!»

"Скажите, как пройти в комнату отдыха"  Игорь Гусев 

- И это пристальное наблюдение друг за другом влияет!

- Привет, пока! Зато я замечала, когда одесситы приезжают в Москву, они очень деятельны, идет мощнейший выплеск энергии, который и тебя захватывает! Может это оттого,  что ее некуда деть в Одессе?

- Некуда, некуда! Абсолютно некуда. Карьеру здесь делают единицы, город провоцирует в тебе созерцательность, ленивую медитативность. В Одессе можно выжить, будучи ленивым.  Море, прогулки, посиделки. У нас масса неотдупленных персонажей, которые ничем  кроме искусства заниматься не могут.

Да и искусством с трудом занимаются, потому что им лень…

 - Поговорим об истоках, что собой представляет сегодня «одесская школа», мы ведь тут в Москве больше знакомы с таким понятием как южная волна и одесский концептуализм, инициированная экспансией художников южан в 90-е в Москву. Ты сам идентифицируешь свою деятельность, с какими направлениями, были ли у тебя учителя, некоторые одесситы мне говорили – «Я ученик Хруща или Степина!».

- Действительно у нас можно констатировать несколько витков развития современного искусства, но Одесса потрясающий город – что не делается, все катиться в  Тартарары! Вроде бы было воспитано поколение 90-х, (тогда активно функциклировал фонд  Сороса).  На выставки, которые устраивались на его средства приходили посмотреть сотни молодых людей с горящими глазами. Стоило закрыться этому фонду, как о современном искусстве тут же забыли и опять подавай нам морские пейзажи, и тетю  Соню с Привоза. Девяносто процентов художников уехало, кто в Москву, кто заграницу, кто в Киев. Не скажу, что у всех там сложилось, но как то выживают. А учителя у меня были первоклассные! Живопись преподавал Владимир Криштопенко, рисунок Виталий Аликберов – большие мастера я вам скажу!

- А сегодня,  почему художники не едут в Москву?

- Ну, уезжают, почему!

- В Москве я не вижу сейчас никакого одесского влияния, как это было в 90-е, даже выставки  одесситов проходят раз в 10 лет у нас.  У Гельмана раз Ройбурт был, недавно Зарва в Риджине. Почему, как думаешь,  в Москве сегодня  не выставляют одесситов?

-И у вас есть синдром провинции. Для того чтобы купить нормальное искусство, в Одессе едут в Киев, Киевляне в Москву, Москвичи в Лондон или Нью-Йорк. Пророка нет в Отечестве своем! Одесскому искусству не хватает статуса. Ройбурд хороший художник, а Зарва, даже не знаю,  что и сказать.

- Инсталляции Зарвы мне напомнили о Староконке!

- Это понятно!  Я для себя понял так, если люди, с чувством прекрасного, раньше стремились стать художниками, то сегодня большинство из них сразу идут в дизайн. Новое поколение, хочет сразу получить известность и признание в денежном эквиваленте. В Одессе, как правило, искусство  удел неудачников, поэтому галереи считаются стремными в плане карьеры, а дизайн это сразу деньги.

- Понятно, почему меня так тянет в  Одессу! 

- Есть, конечно, какая-то молодежь, заинтересованная в искусстве, но  вот как то не выходит поговорить с ними на одном языке. А ведь основная проблематика в искусстве по большому счету осталась такой же, как 10-15 лет назад. За исключением тренда на все левое.

- Но при этом, с кем бы я из молодых художников ваших не общалась, они все амбициозны, все хотят выставляться в Москве на комфортных для себя условиях,  разговаривали по-взрослому! Но я  горе менеджер – обычно все заканчивается распитием бухла в подворотне и тусовочным дискурсом или тремя рыдающими в ностальгическом припадке переехавшими в Москву одесситами на концертах. На одном вот концерте вашего  музыканта и художника Стаса Подлипского на песне про Гастелло, посетители подожгли скатерть, опасно все же с вами связываться! Может поэтому не  видим присутствия одесситов в Москве? Говорят, в сквоте  на Фурманном они отвлекали серьезных москвичей от работы! 

- Ко мне как-то пришел один молодой художник показать работы, поговорить об искусстве, я начал было анализировать, в каком направлении ему бы лучше двигаться, а он – давай уже быстрей рассказывай, времени не так много, мне уже давно пора пристроиться в галерею! Пора уже продавать! То, что я этому шел около 20 лет, его естественно  не интересовало.

- А ты в 90-х занимался перформансом или параллельно еще и живописью?

- В 90-х я был участником художественной группы «Общее состояние». Тогда было интересно заниматься перформансом, потому что никто не понимал что это такое. Так же как  никто никогда не видел настоящий видео арт. Брали у кого-то камеру в аренду, нанимали монтажера. В итоге многое не сохранилось. Денег на лишнюю видеокассету как всегда не хватало. И так же с перформансом! Слышали, что в Москве есть группа «Эти», знали их акцию на Красной площади. Еще про несколько перфомансов читали в раритетных тогда журналах «Декоративное искусство» и «ХЖ». Особо мне дорог наш перформанс, сделанный с Бондаренко Вадимом в 1993 году, он назывался «Потемкинцам потомки». Мы спустили с потемкинской лестницы коляски с нашими портретами, а потом их подняли на белых рученьках наверх! Из документации сохранился только один снимок и то хорошо.

Потому что куда это все пропадает! Куда не знаешь?

- Ну,  в Тартарары!

- Да! Иногда даже что-то всплывает. Живопись это совсем другое. Я занимался ее параллельно. Это было время, когда доживал свои последние дни  украинский трансавангард, это было начало 90-х. Поначалу мои работы покупали какие-то  московские банки. Но в один прекрасный день дилер тихо слинял со всеми картинами.  И я оказался лицом к лицу с лихими девяностыми, когда не было ни денег, ни  желания ничего делать.

- У вас в Одессе не было в 90-е попыток рэкета по отношению к художникам, как у нас приходили в сквоте на Чистых прудах?

- Я слышал об этом. У нас не было такого,  потому что художники особо не зарабатывали. К тому же  в Одессе у местных представителей из  этого мира существовала такая система ценностей, короче, говоря, по понятиям, художник это уважаемый человек, которого нельзя обижать. Так что это помогало! 

-Вообще до сих пор не понятно,  что это было, считается, что это New Wave. Хотя по мне это условно.

 - Я была на вашем последнем биеннале, не все площадки мне удалось посетить, но мне интересно, насколько актуален у вас политический дискурс, говорят,  что такие проекты были. У нас мода на левый дискурс напр. принимает уже какие-то тотальные формы! И вообще считаемся неприлично быть равнодушным к таким вопросам. Посчитают тебя наивным и незрелым. У нас  многие художники делают активно на этом свою карьеру! Но, правда, никто в этом честно не признается. Я вот честно скажу, политика меня не интересует. Придерживаюсь мысли Бродского, что говорить о политике это все равно, что говорить на сленге. Хотя я не против уличного сленга! Вообщем отдыхаю я от политик только у вас! Может мне переехать? Задать новый вектор устойчивому выражению – «Одессит без Москвы не одессит» , на: «Москвич без Одессы не москвич»!

- Мы пытались ради интереса делать пару проектов таких, если ты помнишь нашу галерею «Норма». Проект «Плоть и кровь».  Такая себе рефлексия на кризис, который подкрался в 2008 году.  Тогда Я предложил художникам галереи использовать только подручные средства. Ими оказались красная акриловая  краска и листы osb фанеры. Вышло крайне стильно!

Сюда же можно отнести одну из акций группы «Арт рейдеры», посвященные событиям, когда Россия напала на Грузию, или она на империю – не ясно…  называлась она «Арт-рейдеры за мир» Участники акции следовали по канатной дороге, что на одесском Ланжероне с плакатами «Есть война – нету юмора». 

 А что до молодых дарований,  естественно, есть и такие которые увлекаются и политическим дискурсом. На последнем биеннале в галерее у Дымчука я познакомился с ними. Один Иван Семесюк, он живет во Львове. Другой  из Киева – Олекса Манн.  Таких у вас в Москве бендеровцами называют. Очень открытые ребята. В столицах все бурлит, но у нас, что не сделай…

- Да, у меня даже была забавная история, когда я про  вашу «Норму» на сайт активистского искусства галереи «Жир» и организаторы потом поехали к вам в надежде отыскать активистов, но по–моему не особо много нашли!

- Я помню, Таня Волкова приезжала, смотрела, ей понравилась галерея, и она говорит – у вас по идее должны стоять толпы молодых людей, чтоб выставляться! Но мы с трудом находим художников! Правда, мы тогда каждую неделю новый проект умудрялись делать.

Художница Ната Трандафир в андерграундной "Норме"

- О, ну это очень интенсивный график даже для Москвы! Поговорим на счет институций, фонд Сороса сдулся, ГЦСИ у вас нет, значит, основная нагрузка лежит на галереях, кто у вас ориентируется на современное искусство?

- Я сотрудничаю с галереей Анатолия Дымчука Dymchuk Gallery. Есть еще галерея Худпромо – галерея Феликса Пустынина. 

Нормы уже не существует, они три года продержалась.

- Ну, Норма была,  я так понимаю,  на твоих плечах и это был некоммерческий проект!

- Да, мы принципиально  ничего не продавали. Потому что считаю,  что художник не должен жить за счет товарищей по цеху. Поэтому когда случались продажи, процентов мы не брали.

- А у вас еще была Чайная Фабрика, где были мастерские и разные мероприятия происходили, она еще существует?

- Да существует, я был там пару раз, но я не могу понять, чем они там занимаются! 

- В прошлый раз, когда я приезжала 3 года назад, мне подарили один номер журнала «Артподготовка», направленного на освещение проблем совриска. Насколько я понимаю, за последние десятилетия  других таких проектов у вас не было?

- Этот проект инициировал Анатолий Дымчук. Но я считаю, что надо было издавать вместо большого, тоненький и маленький и дешевый, а замахнулись на большое и внушительное издание.  Когда первый номер (он же пока и последний) вышел, там уже было очень много устаревшего материала. Меня  и мой энтузиазм постоянно пытались привлечь и к выпуску второго номера, но когда я подробно рассказал, сколько человек должно заниматься выпуском журнала, меня, наконец, оставили в покое. От дизайна и полиграфии мне всегда хотелось убежать и подальше.

- Как ты оцениваешь биеннале, есть ли у него перспективы? Местные художники ее критиковали, что у нее нет своей целенаправленной аудитории, мол, даже художники на нее пришли. Хотя я видела там как раз художников, правда, подозрительно было то, что некоторые пришли прямо с бриллиантовыми руками, в гипсе. Может те, кто не пришел страшно подумать… чтоб все были здоровы! Не,  а если серьезно, может,  стадия тусовки у вас в художественной среде еще не закончилась, вот в галерее «Дулов» (находится в недорогом винном баре) все пели и плясали. Я, кстати,  получила удовольствие! У нас в Москве ностальгируют по тусовочным временам, запивая дорогим красным вином где-нибудь в Жан-Жаке.

-  Я думаю, перспектива есть! МСИО  -  музей современного искусства Одессы за пять лет существования  превратился в довольно интересный проект. Поначалу тут все было крайне провинциально.  Выставляли жен, подруг, знакомых, всё, начиная от творчества самодеятельных художников до выставок детей. Но постепенно дирекция поняла, что для обретения статуса необходим профессиональный подход и они пригласили на должность опытного куратора, который хорошо разбирается  в искусстве и предложил программу развития. Для начала почистили коллекцию  – музей скупал у всего города за 200-300 долларов работы.  Осознали, что не в количестве счастье! Есть еще и качество.

 Про первые два биеннале я, пожалуй, промолчу. На третью в качестве кураторов МСИО пригласил  Михаила Рашковецкого и Мирослава Кульчицкого.  Они имели опыт кураторской работы и обладают конструктивно - концептуальным мышлением. Основная идея биеннале прекрасно выражена в названии. «Самоуправление: культурная эволюция vs революция».  В качестве финансовой поддержки кураторы обратились в фонд Рината Ахметова. Ахметов -  олигарх, которому  держит практически весь Донбасс, у него очень много денег и как нормальный олигарх,  он очень любит спонсировать левое искусство.

- Ой, я, кажется, поторопилась выбросить из головы политику!

- Насколько я видел по экспонатам и подготовке я думаю, им дали тысяч 15 долларов и еще, наверное, тысяч пять взяли из местных источников. И вот на 20 тысяч долларов произошел акт одесского биеннале!

- На одну картину Дубосарского с Виноградовым!

- Думаю да. И совсем не большую. Зритель ожидал если биеннале, то будет нечто грандиозное.  А тут тексты, видео  - постконцептуальная хрень. Правда, состав международный порадовал. Организаторы взяли их на «слабо» Если ты левый – участвуй без денег. Сознательность восторжествовала! Одесское T V дало мероприятию негативную оценку, а одна журналистка назвала участников  «гопниками от искусства».  Помоев понавыливали.…  А отсутствие бюджета это же всегда интересно!  Этот вектор мы отрабатывали еще в акциях группы Арт-рейдеры на барахолке на Староконном рынке. Художники приходили и делали искусство сами, за свой счет, я считаю, что это достижение, что мы смогли просуществовать несколько лет без институций. Уже после этого начали появляться музеи, галереи, фонды по современному искусству. Я имею в виду, спустя 10 лет после ситуации 90-х годов, был же провал, и все исчезло вначале 200-х и только в конце что-то начало проявляться.

- А живописи было много?

-  Да. На одной из площадок биеннале, в  музее на Французском бульваре выставили живопись признанных украинских метров – Василий Цаголов, Максим Максиков, Александр Ройтбурд.

- Ты тоже выставлял там инсталляцию. А что же с птичкой случилось, я знаю, у тебя были задействованы в работе живые птички.

- О, да, у меня умерла одна птичка! Организаторы приходили ко мне где-то за полгода до выставки, и я ляпнул им, что у меня есть идея работы, а ребята так схватились за эту нее, да так категорично, что  пришлось ее сделать.  Я уже хотел сделать другую работу, а они таки уговорили!  А кто будет ухаживать? Кормить? – Не, не, все будет хорошо! Короче не уследили! Кенарь Ганс-Транс отдал свою маленькую жизнь за искусство. Грустно!

- А как твоя работа называлась, о чем она?

- Работа называлась «Одна страна - одна песня». Она была посвящена проблематике украинского и русского языка. У нас на Украине не всем людям все равно,  на каком языке разговаривать.

- Да, я заметила, некоторые одесситы не любят когда на украинском в Одессе говорят, дистанционируются от него.

- Одесса интернациональный город и здесь на украинском говорят в основном приезжие из сел, и то на таком суржике, очень далеком от литературного языка. Из-за искусственных проблем с языком на Украине людей то и дело мордуют на демонстрациях.  Издают маразматические законы, по которым  ты не имеешь права говорить на таком языке, каком ты хочешь. Конечно, язык нужно беречь, но не так же ж агрессивно.

- Мне показалось, что и ваш специфический одесский язык исчезает, меньше говорят на нем, может потому что раньше все общались на рынке и улицах?

- Все ушли в интернет! Его сленг вытесняет местный колорит. А что есть одесский колорит? Аркадия, Молдаванка, Привоз? Вначале девяностых я не уставал поэтизировать Привоз, его трешевую эстетику и асоциальных персонажей. А  когда попал в подобные места в Европе, я понял, что экзотика и убогость бывает везде.

- Да,  только мы не можем оценить местные фразочки,  рожденные в устной беседе! А когда вы делали акции на Староконке, кто-нибудь из будничных покупателей рынка хотел у вас что-нибудь купить?

- Там я был против продаж, чтобы не девальвировать движение.

- Я подразумеваю людей, которые просто шли на рынок и не знали что это искусство. Мой знакомый художник Кузькин Андрей, когда был недоволен продажами, разорвал контракт с галерей, но этого ему показалось мало, он пошел в подземный переход продавать свои скульптуры из хлеба по пять рублей (а стоили они 500 баксов), ну купили у него только одну! Мне интересно, насколько дороже или дешевле современное искусство в Одессе на народный взгляд?

- Да,  пытались! Очень многие приходили, с интересом разглядывали объекты и тут же констатировали,  что мы сумасшедшие. Это было очень забавно! Особенно когда наблюдаешь коллапс в глазах обывателя. Он же случайный зритель.  А выставляли практически то же самое, что на всей барахолке было. Только слегка переформатированное  и со странными названиями. И даже люди с юморком, смотрели с квадратными глазами и говорили: «Ребята вам на больничку!», а потом через пару акций, когда попривыкли, начинали интересоваться:  О, а когда будет следующая выставка?  Нам так нравится, где вы пропадаете?!

- Я  видела,  как люди тащили рулон обоев к себе домой после одной из вашей акции! Как в том случае, не съем, так понадкусываю! Что делать с одним рулоном то!

- Да, это была завершающая акция! Ее мало кто понял, она была веселая, мы решили отрефлексировать пустотный канон. На предыдущих 19-акциях поверхностях мы выставляли свои работы на асфальте поверх черного полиэтилена, или обоев. А на завершающей акции выставили только пустые рулоны.

- На Староконке у вас и старушки активно торгуют копиями классики, кричали почем холст, когда идешь мимо, мы раз для одной концепции покупали. Для Москвы это совершенно нереальная ситуация! У нас скорее купят фото принт, чем живопись и представить,  чтобы на рынке блошином торговали копиями, и кого-то это заинтересовало … Мне кажется, у вас еще сохранилась европейская традиция, когда в домах у обывателей висят картины и часто даже подлинники.

 - Абсолютно верно!

- Расскажи о своем проекте «Клуб 27». Почему ты рисуешь только известных персонажей, не хотелось бы включить кого-то нам не знакомого. Эта цифра не связана с личной историей? У меня вот был случай в юности – стащила я из художественного сквота сборник «Лирика немецкого экспрессионизма» и сильно меня он впечатлил. Особенно судьба Георга Гейма, который утонул в 25 лет. Провалился под лед. И посвятила ему стих и воображала,  что я дольше 25 не проживу и тоже провалюсь…. В Тартарары.  Потом эта цифра периодически сдвигалась! Ужос! Сегодня  о цифрах не думаешь, а только порой задаешь вопросы – какой смысл в этой жизни! Я только в Одессе не успеваю себе его задать! Все время уходит на других!

- Проект еще находится в процессе, я его еще до конца не сделал. Для меня это отчасти ностальгический проект. 27 лет – это  период  зрелой молодости, которая была проведена в панк тусовке. И множество безбашенных  выходок и, увы,  связанных с ними смертей.  Все это я знаю не понаслышке. Была такая группа в Одессе «Собачьи радости тараканьего папы»

- Ничего себе! Вы даже переплюнули группу – «трехсобачья ночь!» Three Dog Night

- Я пытался в ней играть, меня то брали, то выгоняли, особо играть я не умел. Первым там погиб басист. Выпал из окна общежития художественного училища. После этого группа начала называться «Собачьи радости». Потом покончил с собой гитарист и группа начала называться не «Собачьи радости, а «Собаки». Ну,  когда от остановки сердца умер барабанщик,  группа и вовсе распалась. Вещества, которые люди принимали,  были не такого качества как в Москве. Остался один лидер, который завязал с музыкой. А «Клуб 27»  это персонажи общеизвестные, которые умерли в 27 лет – Джим Моррисон, Курт Кобейн. Да много их было…

"Клуб 27" Игорь Гусев 

- Чем теперь занимаешься?

- Я сейчас в свободном полете, что запланировал в этом году, уже вроде сделал. Совсем недавно у меня открылась выставка «Платформы вечности» у Дымчука в галерее в Киеве.

- Да и вот еще любопытно на счет собирателей! Гуляла я как-то по темным улицам Одессы с художниками, и вдруг из кустов выпрыгнули собиратели и желали приобрести биеннальские работы за бесценок, дешевле, чем доехать до Одессы из Москвы. Мотивируя, что они все цены знают, восемь лет на виртуальных аукционах сидят, хотя в каталоге киевского аукциона «Золотое сечение», не виртуального, все цены прописаны (больше чем в Одессе оставляешь за месяц!). Может, поэтому у вас кризис? Может, зря у нас хотят развивать виртуальный аукционный бизнес?

- У Одесских коллекционеров обыкновенная цена за работу 300- 400 долларов, за классиков чуть больше. И они друг другу перепродают моржуют по 100-150 долларов и так создают свои коллекции. Кто-то накупил раннего  Хруща по 500. Тут же продает по 600, это все так смешно. Я никогда, слава Богу,  не играл в игры с такими коллекционерами.

- А у вас в Одессе были крупные аукционы?

- Были парочка, но все какие-то неудачные! В Одессе же никто не верит в одесских художников! Потому что есть такая забавная вещь,  когда тебе говорят – ты художник?! Так я тоже в художественной школе учился, тока юристом работаю. Ну, я думаю, так везде бывает. Хотя в Одессе есть такой парадокс, которого точно  в Москве нет. Бывало, раскошелишься на фирменный Levis  баков за 200,  как пить дать, услышишь:  Хо! У меня здесь за углом точно такие же шьют за 30,  или за 25, но из  Херсона! С советских времен традиция тянется. Отсюда и местный стереотип, что все, что сделано в Одессе – второсортная подделка.

- Мама родная, так и с искусством! А у нас могут на аукционе и багор с помойки за 20 тыс. рублей продать!

- Да, когда ты говоришь, что в Одессе есть хорошее искусство,  и оно может стоить приличных денег. Рискуешь услышать в ответ  – извини, у меня сосед сделает то же самое,  и возьмет за это в три раза меньше, а то и в  10.

- В Лондон тебе надо! В  Лондон!

- Так уже! Как раз участвую в «Дни Украины в Великобритании». С серией работ  «12 минут внимания украденных у человечества». С 17-19 октября в рамках  проекта Saatchi Gallery

- Гусев! Привези мне джинсы!

- Ок! Сюзи! 

 
 
0 комментария Добавить комментарий

О нас, контакты, как добраться

"Be In Art" - пространство и платформа для реализации смелых идей в области современного искусства, образовательного и выставочного характера. В рамках программы "Be In Art" проходят выставки "нераскрученных" художников, лекции о современном искусстве, показы авторского кино, мастер-классы художников, режиссеров и других арт-деятелей, образовательные курсы и творческие вечера.
Телефон
+7(977) 706-25-00
Мы в социальных сетях
Москва,
м. Преображенская площадь,
1-я улица Бухвостова д.12/11, корпус 53 (НИИДАР), 4 этаж